Петр Семилетов

МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

Осенью хмурой в Гнедино на конференцию съехались со всех уголков страны мануальные терапевты. Городок был известен двумя явлениями – массовым выращиванием чайного гриба и романтическим деревянным мостиком через речку Сурепу. Редкие командировочные люди, попав на этот мостик рядом с мимо проходящей местной барышней, оставались тут навсегда.

Организаторы поместили мануальщиков в единственной на весь город гостинице, где пришлые гости сразу принялись прямо в коридорах заламывать руки немногочисленным постояльцам, показывая друг другу приемы врачевания. Открытие конференции намечалось через три дня, в пятницу. C утра до вечера под окнами гостиницы ходил крепкий, из тутошних, Иван Свиридов и вызывал на диспут. Навстречу ему послали, как богатыря против змея-тугарина, лекаря из Тулы, Панафёдова Михаила Семёныча, ростом невеликого, но подобного пню. И с длинными волосами. На крыльце гостиницы повели беседу.

– Есть же хорошее русское слово – костоправ, – с ходу начал Иван Свиридов, – Зачем вам это заморское, с гнильцой? Мануальщики. Тьфу!

И плюнул Панафёдову на лакированный ботинок. Туляк – стальная душа, спокойно отвечает:

– Мы космополитичны, вбираем в себя опыт целителей народов мира, даже филиппинских хилеров.

Наклоняется, берет с клумбы травку и ботинок свой вытирает. Свиридов наносит удар с другой стороны:

– А кто заказывает музыку?

– Не понял, – отвечает Панафёдов.

– Кто платит за ваш этот слёт? Какие цели преследуются? Почему именно в нашем городе? Чтоб труднее было уследить?

Из окон, к которым примкнули остальные мануальщики, раздались голоса:

– Приложи ему, Миша! Катай!

Панафёдов расправил плечи и пояснил Свиридову:

– Организация. Мы платим членские взносы. А вы, простите, разве не член организации?

– Нет.

Панафёдов чуть не присел.

– Как? И вы, – он повысил тон, – смеете еще вра-че-вать?

– Ну у меня частная практика, – Свиридов покраснел.

– А какая разница? – Панафёдов развел руками, очертив в воздухе невообразимую фигуру, – Какая разница? Так каждый может себя кулаком в грудь ударить и заняться нашим святым делом! А ведь нужны знания, хотя бы знания элементарной анатомии. Вот где у человека гороховидная кость?

– Вы что, экзамен проводите?

– Отвечайте – что такое осса мэтакарпи?

Из окон загудели, заулюлюкали. А напротив гостиницы был жилой дом в три этажа. В квартире на втором жили среднего возраста супруги Прокловы, Анна и Илья. Илья сегодня не пошел на работу. Позвонил утром в контору и сказал:

– Такое случилось! Проснулся, повернулся на бок, и такая резкая боль! Чуть скорую не пришлось вызывать.

Потом вроде попустило, однако на работу всё равно не пошел. Анна же была домохозяйкой. Она сразу предложила мужу поставить банки или горчичники.

– Нет! – сказал Проклов, – У меня, наверное, смещение позвонка.

– Давай доктора позовем. Или в поликлинику сходи.

– Куда я могу сходить? Мне бы в туалет добраться без посторонней помощи.

Через минуту он уже сидел в кухне и ел холодную картошку из кастрюльки. Анна полезла в аптечку и стала шуршать, перебирая пачки таблеток. Илья обиделся:

– Я же сказал!

Пошел в комнату, сел в кресло и включил классическую музыку. Анна к нему с разговором. Он – лицо суровое – руку поднял, дланью к Анне – мол, тихо! Илья всегда, когда сердился, слушал классическую музыку. Молчал и слушал.

А за окном в это время Панафёдов и Свиридов спорили. Поднявшийся шум заглушал, перекрывал скрипичные трели, мешал Илье, который с напряжением вслушивался, стараясь уловить тот удивительный звук фыркающей лошади, когда музыкант прочищал гобой. Илья закряхтел, подошел к окну и отворив его, крикнул вниз:

– Други мои! Что вы спорите? Я сейчас решу ваш спор. Подождите.

Как был, в бордовом халате и тапочках на босу ногу, Проклов вышел на улицу к врачевателям.

– У меня проблема по вашей части, – сказал Илья, – Прошу исцелить. Костправ или мануальный терапевт – ответит ваше мастерство. Способно ли помочь костоправство без примесей? Или справится лишь мануальная терапия, впитавшая в себя традиции иных народов? Готов служить науке.

– Хорошо, – ответил Свиридов и взял Илью за руку, – Только я буду первым.

– Нет я буду первым, – сказал Панафёдов и тоже взял хворого за руку.

– Я первый сказал, – Свиридов потянул Илью к себе.

– Ну и что? – и Панафёдов тоже потянул.

Так они, согнув колени и упираясь в землю ногами, тянули Проклова за руки, а тот повторял беспомощно:

– Что же вы? Давайте сначала кто-нибудь один!

Наконец произошел неприятный хруст, и Свиридов упал задом на асфальт, держа безвольно повисшую руку Проклова, причем вместе намокшим вдруг рукавом халата. Илья заметался, брызжа вокруг кровью из плеча. Оттуда торчала бело-красная, как свежий леденец, кость. Последним, что ему пригрезилось до потемнения в голове, был тот самый деревянный мост, где он с Аней познакомился пятнадцать лет назад.

Киев, 27/12/2007