Петр Семилетов

ДЫМ

Отсидевши жаркий день в канцелярии, письмоводитель Дмитрий Тереньтевич на извозчике, с ветерком и некоторым почетом, покатил в Леденцовую слободу – посетить вдову бывшего приятеля своего, Силантьева. Марфа Викторовна всегда потчевала чаем с печеньем и спрашивала про новости на службе.

Новостей обыкновенно не бывало, поэтому играли в карты, в дурня, однако нынче на языке у Дмитрия Терентьевича была история страшная и мрачная про свеженазначенного столоначальника Игнатьева, старика, что носил парик с черными волосами и одевался щеголевато. Игнатьев этот якобы имел в себе дрессированного глиста в сажень длиною, и представлял таким образом тайное оружие. Несколько сотрудников на прежнем месте работы были удавлены загадочным образом, про то же говорили в своё время о тесте Игнатьева, важном генерале Б-ве. Дескать, повздорил с зятем – и утром был найден бездыханным в постели, с темным следом на шее, в то время как Игнатьев определенно спал на другом конце дома, со своей женой и никуда не отлучался.

В слободу съехали с горочки. Солнце золотило пламенем окна с распахнутыми ставнями, деревья в садах расправляли плечи, скидывая с себя теплынь. Расплатившись с извозчиком, Дмитрий Терентьевич чрез калитку прошел на двор Марфы Викторовны и нарочито громко потопал, подымаясь, на крыльцо.

Хозяйка отворила...

– Что это? – вместо обычного чаю, Дмитрий Терентьевич воззрился на стакан мутной жидкости, сквозь которую, переломляясь, виднелась узорчатая скатерть.

– Огуречный рассол, – сказала Марфа Викторовна, – Отведайте!

– А, – Дмитрий Терентьевич просиял догадкою, – Это затем, чтоб мне пить захотелось и вы меня кваском попотчевали?

Хозяйка любезно кивнула. Откинувши мизинец в сторону, Дмитрий Терентьевич хлебнул и замер, будто напряженно к чему-то прислушавшись. Из ушей его повалил дым.

Дым валил беспрестанно около часу. Марфа Викторовна пыталась обмахивать гостя полотенцем, дула ему в уши и даже пробовала налить туда воду, чтобы погасить предполагаемый внутренний огонь. Но тщетно!

Неуемный дым привлек к себе соседей. Они решили, что случился пожар, и с ведрами поспешили на помощь вдове. Открылось, что причина дыма совсем иная. Кликнули околоточного, тот за чрезвычайностью дела пошел за приставом.

В это время на дворе Марфы Викторовны собралась уже порядочная толпа и хвост ея заполнял всю улицу. Только за поглядеть на чудо, хозяйке совали деньги – она поначалу отказывалась, но рассудив, что дело выгодное, а к тому же Дмитрию Терентьевичу может понадобится длительное и дорогостоящее лечение, решила вопрос положительно, а если кто хотел даже «торкнуть» гостя – брала вдвое против обычного.

Дмитрия Терентьевича стукали по плечу, дым при этом валил несколько обильнее. Вскоре приехал пристав, но с какой-то графиней, она прослышала о целебном дыме и явилась подышать и поправить здоровье. Пристав уже получил свой подарок, посему Марфе Викторовне досталась лишь честь посещения.

С другого конца города снарядили, за неимением лучшей мысли, пожарную команду, однако она медлила. Столпившийся около письмоводителя народ вдруг расслышал, что дымящийся силится произнести какое-то слово. Губы его двигались, рот приотворялся.

– Ква... Ква... – донеслось невнятно.

– Он вещует нашествие жаб! – указал рукой бойкий мужичок в косоворотке.

Но Марфа Викторовна смекнула, в чем дело, и влила Терентию Дмитриевичу в уста ковшик квасу.

Дым мгновенно перестал итти. В комнате просветлело.

– Забористый рассольчик, – крутя шеей, отметил Терентий Дмитриевич, – Небось на хрене?

Марфа Викторовна кивнула.

– А можно самих огурчиков испробовать? – спросил гость.

Киев, 26 июня 2021